:[Глава третья. МЕЖДУ ПРАВДОЙ И ЛОЖЬЮ]:

[alinka914]

Глава третья
МЕЖДУ ПРАВДОЙ И ЛЮЖЬЮ

It’s the best way of living
Between the truth and the lies
(c) Within Temptation

…Он восседал на огромном зубчатом троне в естественном зале, сотворенном природой, окруженный другими ангелами. Она сразу его узнала – его взгляд, фигуру, жестокие черты лица. Вокруг, как и в прошлый раз пылал огонь, освещая больших размеров мрачный грот и ангелов, стоящих возле трона. И только сужающаяся часть пещеры, где, по всей видимости, располагался вход, была скрыта в темноте.
И даже в этом она видела неправильность. Казалось бы, что в таком месте жутком месте с низкими потолками могли делать творения небес? Но и ангелы были не такие, какими описывались и представлялись ей. Они были нечисты, и свет от них исходящий был грязно-красным. Но больше всего ее поразили их крылья – абсолютно черные, словно воронье крыло.
Неожиданно вся эта толпа чернокрылых ангелов с тихим шипением разошлась, освобождая подход к трону. Откуда-то из темноты пещеры вышло странное существо. Сначала ей показалось, что это был такой же ангел, как и стоящие рядом, но, присмотревшись, она заметила различие. Он обладал такими же черными крыльями, как и все остальные, однако они не состояли из перьев, а были перепончато-кожистыми, как у летучей мыши. И кожа его была кроваво-коричневого цвета, обожженная и неровная. Его вид словно дышал тьмой и мраком. В одной руке этот темный ангел нес бесформенный сверток, поверх которых лежал золотистый шлем с гребнем из красных перьев, в другой – копье и щит, сделанных из того же металла, что и шлем.
Она заметила, что на щите, шлеме и копье был какой-то узор, своеобразный орнамент одного стиля.
Подойдя к трону, на котором восседал он, темный ангел встал на колени, положив все эти вещи ему под ноги.
-O Ingens Dominus*, - пробормотал ангел, склонив голову. Потом, не смотря на него и не поднимая головы, поднялся с колен и отошел назад, встав в первый ряд вместе с остальными чернокрылыми ангелами.
Он встал с трона своего, и она заметила полное отсутствие на нем одежды. Нагой, могучий, он стоял, расправив огромные крылья. В отличие от всех остальных ангелов, его крылья были белыми.
- Subornare*, - властно сказал он. Его голос, словно острая сталь ножа, разрезала воздух и тишину пещеры.
Она не поняла, что именно означало слово, но стоило ему только это произнести, как к нему вновь приблизился тот самый ангел с кожистыми крыльями. Подобрав с земли сверток, он осторожно развернул его. Крик разнесся по пещере, эхом отдаваясь в каждом уголке. Теперь темный ангел не стоял, а лежал на земле, корчась и держась за лицо. Из свертка, выпавшего у него из рук, виднелся край синей материи.
Ближайшие ангелы в ужасе отпрянули в сторону.
И лишь он спокойно стоял на месте.
- Сonticere*, - обратился он к стонущему темному ангелу. В его голосе слышалось нетерпение и угроза.
В пещере наступила абсолютная тишина, нарушаемая лишь шелестом крыльев и едва слышимыми стонами темного ангела.
- Subrigere*.
Подчиняясь приказу, темный ангел с трудом поднялся сначала на колени, а чуть погодя на ноги. Руками он еще продолжал закрывать свое лицо.
- Apparere*.
Подавляя стон, ангел медленно отнял руки от лица. Ужас захватил ее, когда она это увидела. Но тут же все вокруг стало меркнуть и тускнеть, размываясь, пока снова не погрузилось в темноту…

Пробуждение ото сна было болезненным и мучительным. Ее била крупная дрожь. Во всем теле не осталось ни капли силы, даже на то, чтобы открыть глаза. Лира чувствовала на своей груди слабое шевеление и поняла, что Пан тоже никак не может прийти в себя. Где она находиться, девочка понятия не имела. Последнее, что еще хранила ее память, была темнота хвойного леса. Далее – провал и странный сон.
И опять во сне она видела этого ангела. И другого, с кожистыми крыльями. Лира постаралась вспомнить, почему же он так скрывал свое лицо. Вот он опускает руки, а там… Нет, ее в тот момент охватил ужас, и все… сон оборвался…
Вдалеке ей как будто слышался шум дождя и потрескивание дров. И тут ее слух уловил чье-то тихое восклицание, более походившее на животное повизгивание. Потом плеск воды и приближающиеся шаги.
Чьи-то руки обхватили ее плечи, осторожно приподнимая. Голова девочки свесилась набок – у Лиры просто не было сил даже чтобы держаться самостоятельно.
Внезапно она почувствовала холод металла своими губами; слабый аромат душистых трав пощекотал ей ноздри.
Что-то проскользнуло в сознании. Нет, нет, нет!
Откуда у нее появились силы, она не знала. Возможно, это был гнев и ярость, наполнившие ее в одно мгновение. Резко открыв глаза, девочка оттолкнула от себя кружку с отваром.
Послышался звук удара металла о камень, шипение и женское восклицание:
- Лира!
Наконец-то зрение ее стало четким, и теперь она ясно видела стоящую на коленях рядом с ней миссис Колтер.
- Не прикасайся ко мне! – крикнула Лира, вырываясь из рук матери, которая придерживала ее за плечи. Пан, превратившись в дикого кота, отражая враждебную настроенность по отношению к миссис Колтер, тут же зашипел на золотую обезьяну, находившуюся неподалеку. Шерсть у обезьяны прилипла к ее телу и слегка дымилась, а рядом с ней валялась и металлическая кружка. Вероятно, весь отвар попал на нее. Вот и теперь деймон злобно смотрел на Пантелеймона.
- Лира, успокойся, я же не сделаю тебе больно, - миссис Колтер дотронулась до руки девочки, но та, передернувшись, попятилась назад. Шерсть на Пантелеймоне стояла дыбом.
- Не трогай меня, слышишь? – дрожащим, но упрямым голосом предупредила ее Лира. Ее спина уже уперлась в стену пещеры, из которой она так хотела вырваться. Она быстро окинула все взглядом, стараясь найти путь к спасению.
Они находились в той же пещере; недалеко от нее был разведен костер, отбрасывающий на стены причудливые тени. Лира посмотрела на выход – там лил дождь. Только сейчас она заметила, что одежда на ней влажная и грязная; впрочем, миссис Колтер тоже попала под дождь. Волосы ее намокли, и теперь пара прядей прилипло ко лбу. Рана, нанесена Лирой, еще слабо кровоточила – вероятно, у женщины даже не было времени, чтобы обработать ее. На какую-то долю секунды жалость шевельнулась у нее в душе, но ее тут же сменило презренье. Как она может жалеть свою мать, если та сама никого не жалеет?
Некоторое время миссис Колтер молча смотрела на нее, словно размышляя, как ей лучше поступить. Наконец она поднялась на ноги. Слегка пошатываясь, женщина сделала несколько шагов глубь пещеры и села рядом с дочерью. Лира лишь сильнее вжалась в стену. Расстояние между ними было небольшое, и девочка внимательно следила за ее действиями и каждым из движений.
- Может, ты хочешь поесть? – спросила миссис Колтер у Лиры. Но та просто посмотрела – презрительно и высокомерно – и это было куда более ясным ответом.
- Хорошо, давай поговорим с тобой, - предложила миссис Колтер, прислонившись спиной к стене. Золотая обезьяна тут же вскочила ей на ноги.
Обняв колени и стараясь унять дрожь, Лира продолжала молчать, исподлобья смотря на мать. Пан, отражая настроение хозяйки, кидал такие же взгляды на деймона женщины.
- Зачем ты меня здесь держишь? – наконец выговорила девочка.
- Ты поверишь мне, если я скажу, что всеми силами стараясь спасти тебя, уберечь от гибели? – вопросом на вопрос ответила миссис Колтер. В ее голосе явственно слышалась усмешка и горечь.
- Нет, - сквозь зубы проговорила Лира. – Я вообще тебе не верю.
Миссис Колтер грустно улыбнулась.
- Что ж, это твое право и твой выбор, - пожала плечами она. Несколько секунд женщина молчала, словно подбирая нужные слова. Наконец она продолжила. – А у меня есть прямая обязанность, как матери, защитить тебя от любого, кто посягнет на твою жизнь.
- И ты еще смеешь называешь себя моею матерью? – гневно вспылила Лира, смотря ей в глаза. - Ты бросила меня сразу же после моего рождения, предала моего отца, а теперь говоришь о своих обязанностях, как моей мамы? Одиннадцать лет тебе было на меня наплевать, а сейчас ты все решаешь за меня, даже не спрашивая, хочу ли я этого! - Девочка, наконец, высказала все то, что так давно таилось у нее внутри.
- А стала бы ты меня слушать? Осталась бы со мной, чтобы сохранить себе жизнь? – напряженным голосом сказала миссис Колтер. Лира заметила, что после ее слов, шерсть золотой обезьяны встала дыбом. Она почувствовала мрачное удовольствие от мысли, что так легко вывела из себя такую вроде бы уравновешенную женщину.
- Никогда!
- Тогда почему ты обвиняешь меня в том, что я делаю? Я люблю тебя и больше всего на свете боюсь потерять тебя, - печально закончила миссис Колтер.
Какая наглая лицемерная ложь!
- О какой любви ты говоришь? Ты не способна любить кого-нибудь, кроме себя! - с презрением смотря ей в лицо, яростно начала Лира. – Не из любви ко мне ты держишь меня в этой пещере, а из-за любви к самой себе. – Девочка видела, как миссис Колтер побледнела от этих слов, но разве это могло ее остановить? - Ты знаешь, что я никогда в жизни не осталась бы с тобой, даже под страхом смерти. И ты не видишь другого выхода, как просто насильно удерживать меня здесь!
- Ты ведь понятия не имеешь, какую охоту на тебя устроил Магистериум. Ты не представляешь, сколько людей тебя ищут. И если они тебя найдут, тщетно будет молить о пощаде: они безжалостны и жестоки, - сдержанно-спокойно ответила ей миссис Колтер. Она учащенно дышала, словно после бега, глаза ее были слегка прищурены, а все тело напряжено. Хвост золотой обезьяны ходил из стороны в сторону.
- И что же им от меня нужно? – с вызовом спросила Лира. Она не верила ни во что, что ей сказала миссис Колтер.
Казалось, женщина уже хотела что-то произнести, но осеклась. На секунду она задумалась, прежде чем ответить.
- Твой Алетиометр.
Лира внезапно побледнела. Оглядевшись вокруг, она поняла, что чудесного предмета нет рядом, так же как и сумки, в которой он лежал.
- Где он? Где Алетиометр? – севшим голосом спросила девочка. Ее охватила паника, как и в прошлый раз, когда лорд Бореал украл его у нее. – Куда ты его дела?
- У меня его нет, - просто ответила миссис Колтер. Словно желая успокоиться, она неспешно поглаживала своего деймона, в то же время внимательно следила за девочкой.
- Но… он же лежал рядом со мной… на поляне, - Лира нахмурилась, силясь вспомнить те события. И тут ее словно озарило.
- Там были ведьмы, я помню. Они меня охраняли, - посмотрев на миссис Колтер, медленно проговорила она. Женщина с каменным лицом взглянула ей в глаза. Лира заметил, как ее руки сжали шерсть деймона. Зрачки девочки расширились от внезапной догадки.
- Ты убила их? – словно не веря в то, что она говорит, прошептала Лира. Сердце ее бешено колотилось в груди. – Ты что, их всех убила?
Миссис Колтер посмотрела в сторону выхода в пещеру, а потом на дочь, и так же тихо ответила:
- Не я.
- Я не верю тебе… Я ТЕБЕ НЕ ВЕРЮ! – вскричала Лира. По щекам ее потекли слезы. – Это ты убила Серафиму Пеккала и всех тех ведьм! Господи, как же я тебя ненавижу!
Уткнувшись лицом колени, она плакала. Сердце ее просто разрывалось на части от горя и боли. Как же так? Серафима… Она была ей как старшая сестра, если не сказать, как мать… и ее больше нет… Нет этой мудрой, великой ведьмы, столько раз спасавшей ей жизнь… За что?
Пан в обличье кота успокаивающе терся об ее ногу. Ему тоже было очень жаль.
Неожиданно ей на плечо легла рука.
- Уйди, - глухо сказала Лира, даже не поднимая головы. – Я не хочу тебя даже видеть.
- Лира, пойми… - начала было миссис Колтер, но девочка ее перебила.
- Понять? Ты просишь меня понять тебя? Что я должна понимать? Что ты бросила меня и моего отца ради карьеры? Что ты убиваешь всех, кто тебе не угоден или мешает осуществлению твоих целей? Или мне понять, почему ты равнодушно смотрела на страдание детей, от которых отрывали деймонов? – дрожа от ярости, кричала Лира. Она смотрела в эти голубые глаза, красивое лицо, но лишь ненависть и отвращение они вызывали. Да, в глазах миссис Колтер стояли слезы, отражающие отблески костра, но что это по сравнению с ее деяниями? По сравнению с жизнью Серафимы? – Что же ты тут еще сидишь? Давай, зови сюда Магистериум! Пусть они убьют меня, разорвут на мелкие кусочки – мне все равно! Зато ты будешь рада, да? Ведь тебя, может, даже по службе повысят за такой подвиг!
Она не сказала еще все, что хотела, когда ее щеку обожгло. Только через секунду она поняла, что миссис Колтер ее ударила.
- Замолчи! – услышала она ненавистный голос над собой.
Подняв взгляд, полный презрения, боли и слез, Лира посмотрела на нее. Лицо миссис Колтер было невероятно бледным, губы крепко сжаты, а в глазах ее плескалась ярость.
- Никогда не смей так больше говорить, Лира, - сквозь зубы прошептала она. – Пусть ты меня и ненавидишь, но ты – моя дочь, и я никому не позволю причинить тебе вред.
- А как же ты удержишь саму себя? - тихо сказала Лира, исподлобья смотря на нее. Рука девочке коснулась щеки, еще горевшей после удара. С безразличием и спокойствием она, покачав головой, безжалостно добавила. – Ты мне не мать. Мне не нужна такая мать.
Это было слишком жестоко. Лира видела, как у миссис Колтер задрожали губы, а по щекам ее потекли тихие слезы. Было странно видеть, как она, всегда владеющая собой и сдержанная, плачет.
- Прости меня, - дрожащим голосом прошептала она, смотря на дочь. – Прости меня, Лира.
Обняв ее за плечи, миссис Колтер прижала девочку к себе. Сначала Лира пыталась вырваться: она царапалась и кусалась, но женщина держала крепко.
- Прости меня, доченька. Прости маму, - словно заклинание повторяли она, целуя волосы девочки, слегка укачивая ее.
Миссис Колтер не видела, но Лира тоже плакала. Прижавшись к матери, она кусала губы, чтобы не зарыдать во весь голос. В ее душе полыхала гамма смешанных, не знакомых чувств. Никогда раньше она не ощущала себя в такой безопасности, как сейчас; никогда раньше никто не говорил ей таких слов, никто так не обнимал. Девочка понимала, что даже такая искуснейшая лгунья как миссис Колтер говорила правду – Лира чувствовала, что мать ее любит. И пусть даже эти мгновения не окупят всех ее поступков, не заставят Лиру простить ее или понять, но девочка была согласна забыть обо всем на время этой ночью.

З.Ы.№1 Хе, возможно история Небесной войны будет и в следующей главе.
З.Ы.№2 *O Ingens Dominus - О Великий Повелитель (лат.), *Subornare - одень (лат.), *Сonticere - замолчи (лат.), *Subrigere - встань (лат.), *Apparere - покажи (лат.).